Ребенок мирно спал, раскинув ручки и сбросив одеяло, как обычно. Желание Либби дать Джино отца стало причиной ее замужества. Она в очередной раз напомнила себе об этом и поняла, что лжет. Для нее это была любовь с первого взгляда. Либби влюбилась в Рауля в тот момент, когда он ворвался в ее жизнь, и у нее не было сил сопротивляться своим чувствам.

Джино тоже его любит, следует признать. Слезы покатились по лицу Либби, когда она вспомнила, как сияло лицо мальчика, когда он видел Рауля. Она оказалась доверчивой дурочкой и поверила, будто он действительно хочет усыновить сына Пьетро и быть ему нежным отцом. Но теперь Либби сомневалась в том, что Рауль так уж расположен к Джино. Его бессердечный план предусматривал женитьбу на ней и получение полного контроля над компанией.

Онемевшая от тоски Либби медленно вышла из детской. Вместо того чтобы пройти по коридору в хозяйскую спальню, она повернулась и побежала вверх по лестнице, ведущей к башне. Слезы теперь лились ручьем. Так она не плакала с похорон матери. Либби в отчаянии поняла, что сегодня не сможет смотреть мужу в лицо. Если Рауль увидит, как сильно обидел жену его обман, он догадается, что она в него влюблена.

Но вполне вероятно, после того как она не придет в спальню, он будет искать ее. Либби прерывисто вздохнула и диким взором обвела студию. На двери нет замка, но, может быть, стоит перетащить к двери шкаф, чтобы Рауль не ворвался сюда?

— Вот ты где. Я-то думал, что ты сразу пойдешь спать.

Она резко повернула голову, и ее предательское сердце снова забилось чаще от вида непринужденно прислонившегося к дверному косяку Рауля. Его пиджак был расстегнут, как и верхние пуговицы рубашки, открывая взору несколько дюймов загорелой кожи и шелковистые темные волосы на груди. Он был такой красивый! Неудивительно, что она в него влюбилась. Но Рауль не хотел ее любви. Он обманом убедил Либби выйти за него замуж, притворившись влюбленным. Хотя она сама во всем виновата, поскольку надеялась на чудо и вечно искала любое, даже крошечное, проявление его любви. Когда Рауль оборудовал для нее студию, она решила, что он сделал это, заботясь о ней. Но теперь она задавалась вопросом: не надеялся ли он, что, уйдя с головой в рисование, его жена забудет об управлении компанией «Кардуччи косметикс»? Либби охватила ярость.

— Ты приняла обезболивающее? — Рауль шагнул к ней, нахмурившись, когда увидел, что она плакала. — Дорогая…

— Не надо! — Она подняла руку, не желая подпускать его к себе. — Не называй меня дорогой. Не нужно притворяться обеспокоенным, когда тебе нет до меня дела.

Либби окончательно лишилась самообладания и, не справившись с яростью, обидой и отчаянием, схватила контейнер с оранжевой краской, которую накануне приготовила из порошка, швырнула его через студию. Контейнер угодил Раулю в грудь, и мгновенно жидкая краска залила его одежду.

В течение нескольких секунд он глядел на Либби в совершенном оцепенении, потом обрел дар речи:

— Матерь Божья! Что с тобой происходит? Ты настоящая смутьянка! Ты потеряла рассудок?

— Напротив, я наконец его обрела и поняла, какой ты хитрый, изворотливый и коварный ублюдок, — произнесла Либби с той же яростью, с какой бросила краску. — Твоя тетя показала мне пункт в завещании Пьетро — на второй странице, — прочитать который у меня прежде не было возможности. Ты приехал в Пеннмар, запугал меня и заставил поехать вместе с Джино в Италию.

— Я тебя не запугивал. — Рауль сделал паузу, когда до него дошел смысл ее слов. Он совершенно забыл, что у тети имеется копия завещания. — Зачем Кармина показала его тебе?

— Потому что она ненавидит меня, — отрезала Либби. — Она была влюблена в Пьетро и до сих пор верит, что я была его любовницей. Должно быть, она догадалась, что я не знала о том пункте завещания, в котором говорится, что контроль над акциями Джино в случае моего замужества переходит к тебе. — Неожиданно Либби заметила его немного смущенный взгляд. — Станешь ли ты отрицать, что убедил меня выйти за тебя замуж, чтобы иметь возможность получить в единоличное управление «Кардуччи косметикс»?

— Я не стану отрицать, что это была одна из причин, — тихо сказал он и расхохотался, когда она побледнела. — Что ты вообразила, Либби? Что я влюбился в тебя?

— Нет! Конечно нет, — мгновенно возразила она, ее щеки зарделись. — Но я думала, что ты любишь Джино. Ты говорил, что хочешь его усыновить.

— Это истинная правда.

— Разве? — На этот раз язвительно рассмеялась Либби. — Может быть, ты просто сделал вид, что заботишься о нем, ибо знал, как я мечтаю, чтобы он вырос в полноценной семье, которой так не хватало мне? Конечно, я поступила неправильно, притворившись матерью Джино, и заслужила твой гнев, когда ты узнал правду. Но все то время, пока ты злился на меня за обман, ты скрывал от меня… Ты скрывал! — Она заговорила пронзительно. — Ты совершил более жестокий обман. Ты хладнокровно использовал мою любовь к Джино для того, чтобы украсть его акции.

— Я не крал его акции, — возмутился Рауль. — Я признаю, что хотел получить полный контроль над «Кардуччи косметикс» до тех пор, пока Джино не исполнится восемнадцать лет. Я хотел быть уверен, что он унаследует стабильное предприятие. — Он вздохнул. — Я очень любил и ценил своего отца, но в последние годы компания практически не развивалась. Мне было ясно, что мы рискуем потерять свои позиции в качестве мирового лидера на рынке косметики, если не расширим ассортимент нашей продукции и не начнем производство, например, духов. Для реализации моих планов мне нужно было получить единоличный контроль над бизнесом. Боже, Либби! — свирепо прорычал Рауль, когда она ничего не сказала. — Можешь ли ты винить меня за желание защитить интересы компании, которую я намеревался унаследовать? Я был в шоке, который не описать словами, когда выяснилось, что мне придется обсуждать каждый бизнес-план с любовницей моего отца, танцовщицей лэп-дансинга. Ты была готова пойти на все, чтобы удержать Джино рядом с собой, включая намеренную ложь. К тому же когда я понял, что ты не прочитала этот пункт в завещании Пьетро, то воспользовался возможностью получить акции Джино в свое управление.

Рауль сделал паузу, и ему показалось, что сердце сжимают тиски, когда он увидел, как блестят слезы в ее глазах.

— Как я уже сказал, единоличное управление компанией — не единственная причина, по которой я женился на тебе. Джино, конечно, сыграл важную роль. Я люблю малыша так же сильно, как собственного ребенка, и больше всего на свете хочу его усыновить.

— Это все слова, — язвительно пробормотала Либби. — Однажды я поверила тебе, а ты меня обманул. О каком доверии может идти речь сейчас? — Она резко отступила назад, когда он сделал шаг в ее сторону, и в отчаянии закрыла глаза, уловив знакомый мускусный аромат его одеколона. — Оставайся на месте. Я не могу находиться рядом с тобой.

Рауль стиснул зубы.

— Мы оба знаем, что это не так. Сексуальное влечение между нами было доведено до точки кипения с самого начала. Нам никогда не удавалось сдержать желание прикоснуться друг к другу. Даже когда я считал, что имею все основания презирать тебя, я хотел тебя так сильно, как ни одну другую женщину. Перспектива того, что ты будешь проводить в моей постели каждую ночь, явилась еще одной — и очень веской — причиной того, чтобы на тебе жениться.

Рауль женился на ней ради секса. Ну, об этом она знала. Так почему теперь, слушая его, она чувствует, будто его слова пронзают ее сердце? Либби молча уставилась на него, а он снял забрызганный краской пиджак и бросил его на пол. Ее охватила паника, когда Рауль начал расстегивать пуговицы на рубашке.

— Что ты делаешь? — спросила она дрожащим голосом.

Неужели он намерен доказать ей, что сексуальное влечение между ними так же сильно, как и прежде? Сколько раз Либби ни твердила себе, что ненавидит Рауля, ее предательское тело снова обмякло, и она с ужасом поняла, что не может ему противостоять.

— Насколько я могу судить, наш брак закончился, — с горечью бросила она. — Я не буду делить с тобой постель ни этой ночью, ни когда бы то ни было.